Основной вопрос, стоящий на повестке дня обсуждающих — это сама процедура слияния и её соответствие федеральному законодательству. Думается, этот аспект хоть и небезынтересен, но совсем не беспрецедентен. Ситуации такие уже бывали и бывали без муниципального референдума, имеется и соответствующая судебная практика, появившаяся именно в результате попыток воспрепятствования «безреферендумному» решению вопросов «слияния и поглощения» муниципальных образований. Учёт мнения населения будет осуществлен через процедуру публичных слушаний. Можно, разумеется, рассуждать о достаточности оных. Безусловно, можно привычно сетовать на то, что отказ от референдума противоречить сущности местного самоуправления. Однако всякий раз, когда процедуры непосредственной демократии, например, выборы, осуществляются, находятся новые аргументы против. Например, нарушения самой процедуры, либо — если таковых выявить или создать не удалось — сама невозможность провести выборы без нарушений.
Есть и ещё аргумент: последние состоявшиеся в крае муниципальные выборы продемонстрировали, несмотря на весьма серьёзную информационную кампанию, крайне низкую явку. Если граждане столь апатично воспринимают муниципальные выборы (причины тут могут быть самые разные и было бы ошибкой считать это следствием всеобщего довольства), то возникает вопрос: имеет ли смысл выбросить на ветер десятки миллионов рублей, чтобы узнать мнение пятишести процентов населения? Тем более, если есть возможность адекватно упростить процедуру с юридической точки зрения. Вопрос, что называется, не праздный.
Впрочем, вопрос референдума меня в данной ситуации заинтересовал не особо. Его, в конце концов, можно и провести. Потратить многопремного денег, провести мощную информационную подготовку и получить неожиданно высокую явку и поддержку. Осень 2013 года показала, что такая возможность есть. Получить вялые возражения озабоченной общественности, но уже в несколько иной, снисходительной, а не праведногневной тональности. Возможно в этом и есть какойто смысл. А вот вопросы правовых последствий для проживающих на территории Минераловодского района граждан — действительно не пустые. Сохранятся ли преференции для работающих в сельской местности специалистов, сможет ли новое муниципальное образование участвовать в федеральных целевых программах, как поменяется доступность государственных и муниципальных услуг, уменьшится ли доступность совершения записи актов гражданского состояния и многое другое.
Например, в крае осуществляется поддержка молодых специалистов, работающих в сельской местности — врачей и учителей. Актуальна для края ФЦП «Устойчивое развитие сельских территорий на 20142017 годы и на период до 2020 года». Выход здесь не столь уж сложен — эти программы привязаны не к муниципальному, а к административнотерриториальному делению. Например, упомянутая ФЦП может реализовываться в сельских населенных пунктах городских округов, и, соответственно – изменение муниципальнотерриториального устройства потребует лишь небольшой технической работы по изменению реквизитов тех, кто получает господдержку в рамках ФЦП.
То же самое и по врачам и учителям — главное с большой осторожностью отнестись к административному устройству, и, в принципе, с точки зрения поддержки села ситуация не ухудшится.
В сфере земельных отношений край также имеет достаточные полномочия для решения возможных проблем. Остается один вопрос — вопрос референдума, вопрос по большей части политический, именно он и будет самым обсуждаемым и поэтому именно с его рассмотрения начинается данная заметка.
Но ответ, насколько данный вопрос всетаки важен, лежит не в плоскости юриспруденции (что, разумеется не означает, что это правильно, но такова правовая реальность), а в плоскости политики — и тут критика возможна именно по политическим причинам.
А как ситуация изменится с точки зрения реальной жизни населения – покажет время.